Стр. 25

Заславская В.Я.

ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИМЕНЕНИЯ СИСТЕМЫ БЛОКЧЕЙН В ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

УДК 347

В.Я. Заславская, студент юридического факультета Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академии

e-mail: vlada_yanovna@mail.ru

Научный руководитель – А.В. Никитенко, старший преподаватель кафедры гражданско-правовых дисциплин Санкт-Петербургского имени В.Б. Бобкова филиала Российской таможенной академииe-mail: anikitenko3@yandex.ru

Аннотация. В статье рассматривается вопрос применения технологии блокчейн в гражданском обороте. Автор предлагает ознакомиться с практической стороной данного вопроса и изучить проблемы, возникающие ввиду отсутствия должного правового регулирования сделок, заключаемых в цифровом пространстве. Целью данной работы является выявление возможных перспектив применения разработки блокчейн в юриспруденции и обозрение обстоятельств, препятствующих внедрению данной технологии в правовую среду.

Ключевые слова: правовое регулирование; блокчейн; гражданские правоотношения; цифровые сделки; смарт-контракт.

Известно, что правовое регулирование относится к компетенции государства, в частности государственных органов власти. Отношения, которые нуждаются в регулировании, находятся под контролем государства. Однако не все сферы возможно подчинить воле государственной власти в силу различных обстоятельств. Некоторые ситуации настолько динамичны и современны, что не могут быть урегулированы законодательной системой.

Сегодня существуют информационные технологии, создающие условия для возникновения отношений разного характера вне материального пространства. Одной из таких технологий является блокчейн (англ. blockchain – цепочка блоков).

«Блокчейн – это платформа распределенной базы данных, состоящая из связанных блоков, на которых осуществляются транзакции в криптовалюте» [1, с. 40]. Каждая операция в этой системе создает новый блок в цепочке, который прикрепляется к предыдущему с помощью специальных математических алгоритмов [2, с. 153]. Покупатель имеет возможность отследить историю операций с объектом, который был приобретен, с помощью распределенного реестра. По всему миру компьютеры, присоединенные к разным серверам, хранят информацию о цифровом активе. Сведения обо всех блоках и операциях, содержащихся в них, хранятся одновременно всеми пользователями системы, постоянно обновляются и проверяются самой системой. Именно эта особенность препятствует изменению или удалению введенных данных. Цифровая копия не может быть удалена или изменена без оповещения другого блока в цепочке, так как она одновременно подключена к нескольким разным серверам. Информация о каждой новой операции сравнивается со всеми копиями системы и только в случае, если она совпадает с каждой из них, то алгоритм считывает ее как надежную [3, с. 175]. Таким образом, достоверность и открытость информации создает необходимые благоприятные условия для осуществления сделок с объектами или их частями.

Записи в блокчейне представляют собой абсолютные права и подобны по своей природе вещам, поскольку их количество известно, они переходят от владельца к владельцу в строго определенном порядке, не содержат каких-либо прав требования, подобно ценным бумагам [4, с. 149]. Ни в теории права, ни в юридической практике на сегодняшний день не существует единого мнения о правовой природе распределенных реестров. Многие правоприменители в силу неосведомленности в данном вопросе отождествляют технологию блокчейн с криптовалютой, однако блокчейн не ограничивается операциями с виртуальной валютой.

Для упрощения понимания последующего материала предлагается рассматривать блокчейн как специфическую базу данных. Каждый блок цепи предстает перед компьютерным алгоритмом как упорядоченный информационный элемент системы. И хотя техническое содержание подобного сравнения может быть подвергнуто сомнению с точки зрения программных экспертов, дальнейшее пояснение было бы полезно для понимания вопроса правоприменителями. Применяя аналогию права и закона, правопримменитель может обратиться к ст. 1334 ГК РФ [5], которая обозревает исключительное право изготовителя базы данных. И пусть здесь не указан термин «блокчейн» или «информационный элемент», закон дает нам понятие «материалы», достаточно близкий по содержанию с искомым.

На современном этапе правоприменительные системы разных государств столкнулись с необходимостью определить свое отношение к виртуальным отношениям, и это породило большое разнообразие – от полного запрета до принятия программ поддержки цифровизации. Тем не менее большая часть современных юрисдикций не пришла к единому порядку регулирования виртуальных сделок. Это обусловлено прежде всего новизной объекта, его неоднородностью и недавним включением в употребление.

В гражданском обороте цифровизация стала действенным каналом развития бизнеса, позволяющим осуществлять целый ряд транзакций без серьезных затрат ресурсов [1, с. 38]. Возможность заключать контракты без несения расходов на переговоры, транспортировку, очные конференции, посредничество маркетинговых корпораций несомненно привлекательна для любого предпринимателя. Перспектива сократить расходы, используя систему, которая не влечет санкций со стороны государства и предполагает объемную свободу действий ввиду недостатков правового регулирования, дает серьезные основания для привлечения бизнеса.

В этой технологии определенно есть большое количество важных нюансов, которые стоит учитывать любому потенциальному пользователю, но в статье будет рассмотрен юридический аспект использования блокчейн в гражданском обороте.

Необходимо установить характерные преимущества системы блокчейн, к ним относятся:

  1. Децентрализованная структура системы;
  2. отсутствие посредников между участниками, то есть обмен данными «напрямую»;
  3. надежность алгоритма;
  4. неизменность данных;
  5. защита от несанкционированных изменений данных;
  6. прозрачность системы;
  7. отсутствие дополнительных затрат;
  8. подтверждение изменения, запись и дальнейшее хранение
    данных [3, с. 175].

Содержащиеся в статьях 160, 309, 434 ГК РФ [6] нормы дозволяют совершать сделки, основанные на рассматриваемой технологии.

Так, в статье 309 ГК РФ закреплено следующее положение: «условиями сделки может быть предусмотрено исполнение ее сторонами возникающих из нее обязательств при наступлении определенных обстоятельств без направленного на исполнение обязательства отдельно выраженного дополнительного волеизъявления его сторон путем применения информационных технологий, определенных условиями сделки» [3, с. 176].

Непосредственно цифровые правоотношения устанавливаются Федеральным законом от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [7] и Федеральным законом от 02.08.2019 № 259-ФЗ «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [8]. Правоотношения, которые связаны с операциями с цифровыми активами – включая их создание, обращение, выпуск и хранение – определены и истолкованы в первом обозначенном акте. Тем не менее, этот закон лишь регулирует главные вопросы, нацеленные в итоге на налогообложение субъектов данной деятельности. Закон не предлагает конкретные механизмы применения самой технологии блокчейн, не раскрывает особенности смарт-контракта. Более того, законодатель отказался от введения определения термина «смарт-контракт» в указанный закон, чем исключил возможность создания полноценных гражданско-правовых отношений на базе применения технологии блокчейн [3, с. 176].

С практической точки зрения транзакции, заключаемые при помощи системы блокчейн, имеют форму так называемого смарт-контракта, то есть соглашения между контрагентами сделки по установлению, изменению или прекращению юридических обязательств, условия которых записываются, исполняются и/или предоставляются компьютерным алгоритмом автоматически посредством выполнения программных операций.

Законопроект № 419059–7 от 20 марта 2018 г., который впоследствии приобрел название Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [7], содержал определение юридической природы смарт-контракта. Смарт-контракт должен был пониматься как виртуальное соглашение, по которому исполнение прав и обязанностей осуществляется путем автоматического совершения цифровых транзакций в распределенном реестре в очередности, которая строго определена самим соглашением, и при наступлении определенных им же условий [9]. Впрочем, как указано выше, данное определение так и не было включено в содержание закона.

Смарт-контракты позволяют безопасно обмениваться денежными средствами, собственностью и другими активами напрямую без участия посредников. Такой контракт имеет некоторые особенности:

  1. язык программирования;
  2. его самостоятельная независимая реализация;
  3. возможность осуществления только на основе инфраструктуры блокчейн [1, с. 44].

Практический пример успешного применения смарт-контракта приводит Кирилл Железнов, консультант Legal for Tech Group из Deloitte: «Авиакомпания S7 Airlines и “Альфа-банк” в конце 2016 года провели между собой расчеты с использованием блокчейна. В рамках этого соглашения фирмы автоматизировали свои платежи по договорам возмездного оказания услуг. Обсуждаемая разработка позволила сократить срок закрытия сделки с 5 дней до 1 часа» [10]. Данный пример демонстрирует указанные выше преимущества технологии блокчейн. Отсутствие посредников, технологичность, независимая реализация операций, автоматизированный компьютерный механизм – все это сократило время работы, расходы, человеческий ресурс в разы.

Основываясь на понимании технологии блокчейн, которое было изложено выше, можно сделать вывод, что подобная система открывает большие возможности для юриспруденции. Однако, они до сих пор не используются. Во многом такая ситуация объясняется недоверием к инновационной технологии, ввиду того, что отдельные проявления ее использования сложно держать под контролем. С помощью любой компьютерной технологии можно совершать как законные, так и незаконные действия. В случае с технологией блокчейн, трудности возникают не в сфере их обнаружения (технически это возможно), а в выявлении субъектов нелегальной сделки, поскольку технология не позволяет связать конкретное лицо с указанной сделкой [3, с. 175]. И хотя осторожность законодателя можно понять, нерешенность данного вопроса лишь задерживает развитие нового института гражданского права – электронной сделки.

Правовое регулирование призвано координировать отношения в соответствии с возникающими на практике потребностями. Очевидно, что технология блокчейн уже используется субъектами гражданского оборота и порой порождает конфликтные ситуации. Тем не менее, механизмы защиты или закрепления права в этой области отсутствуют.

Ключевым аспектом должен быть следующий принцип: технологии подстраиваются под человека, а не человек под технологии. Это значит, что самоцелью надлежит видеть не примитивное внедрение блокчейна во все сферы деятельности юристов, а повышение качества труда юриста с помощью предоставления ему технологических преимуществ [2, C. 156].

Учитывая, что государство стремится к прозрачности гражданского оборота и всех проводимых транзакций для отслеживания деятельности налоговых агентов, ожидаемо, что использование технологии блокчейн вызывает обеспокоенность у законодателя. Транзакции, происходящие в виртуальном пространстве в системе блокчейн, не предполагают посредничества. То есть у государства нет никакой практической возможности отследить данные операции, кроме как посредством императивных норм, обязывающих налогоплательщиков отчитываться о содержании данных процедур. Тем не менее, и при этом государство оказывается в позиции, для которой свойственно отсутствие рычагов воздействия в цифровом пространстве.

Подводя итог, можно заявить, что урегулирование виртуального рынка пока не представляется реализуемым, по крайней мере до тех пор, пока он не станет устоявшимся пространством для экономической деятельности. И даже тогда любое вмешательство будет противоречить самой природе системы блокчейн, основой которой является распределенная структура и отсутствие иерархии. Для возможности введения цифровых активов в оборот посредством распределенных реестров блокчейн следует поощрять инновационные идеи, ориентированные на устранение имеющихся в данном вопросе препятствий. Помимо этого полезным было бы массовое просвещение на тему цифровизации и практика в данном вопросе. При должном упорстве и уверенности законодательных инициатив ближайшие годы могут стать прочной основой для установления гражданского оборота в цифровом пространстве, где его поддержат не только обеспеченные инвесторы, но и правительства, и коммерческие организации разного уровня, и рядовые субъекты. Хочется выразить уверенность, что цифровизация гражданского оборота нашего государства будет успешно развиваться, и объективные трудности ее внедрения будут преодолены.

Использованные источники:

  1. Kulakova, O. S. Digital art in light of NFT: Market power and legal uncertainty / O. S. Kulakova // Digital Law Journal. 2022. Vol. 3. No 2. // URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=49167039. С. 36-50.
  2. Петухов, С. В. Блокчейн изменит юридическую практику? Актуальные вопросы / С. В. Петухов, Д. А. Гаврилов // Реформирование учета и права в современной России: Сборник научных трудов студентов бакалавриата, магистратуры и аспирантуры / Под редакцией В.А. Баранова, А.Н. Приженниковой. М.: «Издательство «КноРус», 2018. // URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=36670267. С. 152-157.
  3. Сучкова, Н. А. Проблемы применения технологии блокчейн в гражданском праве / Н. А. Сучкова // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. 2021. № 11-4(62). // URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=47392195. С. 175-177.
  4. Воскресенская, Е. В. О необходимости правового регулирования виртуальных валют / Е. В. Воскресенская // Вестник Омской юридической академии. 2018. Т. 15. № 2. // URL: https://www.elibrary.ru/item.asp?id=35033241. С. 148-151.
  5. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть четвертая) от 18.12.2006 N 230-ФЗ (ред. от 14.07.2022) // Собрание законодательства Российской Федерации.
  6. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 25.02.2022) (с изм. и доп., вступ. в силу с 01.09.2022) // Собрание законодательства Российской Федерации. 1994. № 32. Ст. 3301.
  7. Федеральный закон «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 31.07.2020 № 259-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. 2020. № 31 (часть I). Ст. 5018.
  8. Федеральный закон «О привлечении инвестиций с использованием инвестиционных платформ и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» от 02.08.2019 № 259-ФЗ // Российской Федерации.2019. № 31. Ст. 4418.
  9. Проект Федерального закона № 419059-7 «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (О цифровых финансовых активах) (текст ко второму чтению, в ред. от 20.07.2020) // URL: https://www.consultant.ru/law/hotdocs/63667.html/
  10. Юридическая матрица: когда наступит время блокчейна // URL: https://pravo.ru/review/view/141356/ (дата обращения: 02.10.2022).